Ты... Блуждаешь по воспоминаниям обо мне. Тянешься мыслями сквозь пространство, они соскакивают невольно, разлетаются в направлениях жизни - дальше, дальше от меня. Ничего уже не вернуть, да, можно построить новое, да, можно отыграться за очарование прошлого, да...
Я думаю о тебе, неизбежно, моментами, не как о прошлом, нет, как о будущем, да.
Стены замкнуты в усталости и напряжении. Возражения бесполезныв неведомости, остаётся только признаться в собственном тотальном незнании и строить где-то в глубине отвлечённого сознания радужные планы о том, что некогда все преграды будут преодолены, а проблемы решены упорным трудом, отсчитывая минуты до окнчания испытания длиною в жизнь. Всё, что привлекает - красивая женская грудь обтянутая чёрной тканью кофточки. Снова чувствую себя разменивающим жизнь по мелочам, только до главного не добраться окружённому приезрением и скукой.
Я смотрю на тебя почти в восхищении. Ты идёшь нелепо быстро по пустынному метро, слишком тяжело ступая на каблуки своих женственных туфелек, слишком основательно. В тебе скользит уверенность, в тебе мало хрупкой женственности, но он тебя пахнет женщиной, ты вызывваешь желание, которое от тебя пытаются скрыть. Ты не замечаешь окружающих, иногда улыбаешься своим мыслям - хитро и радостно, будто вспомниаешь, что твоя "шалость удалась". Наверное, у тебя много друзей и, наверное, ты всё же не привыкла подпускать кого-либо слишком близко, чтобы не растоптали твою уверенность и не стёрли лукавую улыбку с твоих губ. Ты легко взбегаешь по лестнице, скрываешься в повороте подземного лабиринта куда-то спеша. А со мной в переходе остаётся твой запах - манящий, чуть трепетный запах женщины.
Подслушаю пару мыслей, не грубо, чтобы было не заметить.
Отвернусь и пойду навстречу ветра, не осмеливаясь ни о чём просить, потому что не имею на это права, не осмеливаясь произнести хоть слова, чтобы не перешагнуть грань, не взволновать тебя нежданным вторжением.
Запутаюсь пальцами в листьях, влюблённо глядя на их восхищённую желтизну, отряхну пепел с джинсов, загляну в глаза луны, попытаюсь подслушать шёпот душ звёзд.
Отмерю по асфальту три сотни шагов до первых метров небытия, остановлюсь и прокричу в пустоту бесконечности: "Я люблю тебя!", потому что нет больше ничего и никого, потому что я не могу иначе, потому что мне не справиться, не выпутаться из плена, но я всё равно стремлюсь к тебе, и с каждым днём всё больнее оторванность невозможности и не-имения-права. И не могу отпустить, порвать эту боль, потому что она и есть моя жизнь.
Давай представим... Что тогда была моя юность... Что я начал раскладывать всё по полочкам раньше, чем поймал парение чувства... Давай встретимся и будем заниматься любовью в честь того, что я когда-то любил тебя, и я устало-призрачно стану целовать твои податливые губы, и заставлю тебя раздеться, совсем, догола, и быть беззащитной в своей наготе.
Или не так... Давай встретимся заново, и ты заметишь, как стильно то, что я одеваюсь в чёрное, а я буду улыбаться твоим прогнозам Апокалипсиса как будто уже сотню раз его пережил. Буду смотреть на рожу Кипелова в телеке и не понимать, как ты можешь находить его привлекательным, а потом разом прослушаю все альбомы "Арии" и "Агаты Кристи" - просто до кучи. Мы сочиним мечту о том, как будем вместе, и сумеем прождать три года чтобы я имел право украсть тебя. Я создам для тебя готическую романтику и буду красиво поджигать помойки, водить тебя по ночам на кладбища возле леса, а потом провожать до двери квартиры, чтобы чего не случилось. Я буду рассказывать тебе сказки о грандиозных пьянках в исписанных стенах подъездов, а ты не будешь позволять мне обнимать тебя в метро и бросаться на шею в замкнутости лифтов. Ты пообещаешь отдаться мне, робко и неуверенно, но приведёшь с собой подругу, чтобы не было так страшно. И мы будем просто сидеть за столом, играть в "чепуху" (идеальное занятие), пить апельсиновый сок и смеяться. Я буду убеждать тебя, что только ты можешь научить меня играть на гитаре, а ты поверишь, потому что иначе нельзя, но научишь меня только нескольким аккордам, чтобы не отвлекаться и выводить своим нежным тонким голоском песню "Сид и Нэнси" и мечтать о шрамах на запястьях. А я не предложу тебе героина, впрочем, апельсиновый сок можно заменить на грейпфрутовый, и, так и быть, возьми себе одну сигарету, ведь ты мне их покупаешь на свои карманные деньги.
Ударь меня наотмашь по лицу, я удивлюсь, какой ты можешь быть жестокой.
Я поверю снова в то, что не достоен тебя, упаду устало на колени, рассмеюсь горько, нервно, потому что плакать мне, увы запрещено.
Знаешь, мне запрещено быть слабым, не знаю какими определениями, я чувствую, что должен поддерживать иллюзию силы, а ещё повсеместного равнодущия.
Мне стало не по себе, когда я понял, что не могу рассказывать тебе сказки, которые действуют безотказным успокоением, ты не растаешь в звуках моего голоса и не отдашь ветру слёз, как бы сильно он ни бил по глазам.
А я снова буду прятаться от этого холода, упорно стараясь не уклоняться от ударов.
@настроение:
Не могу объяснить, извини, это нужно теперь
Несколько дней назад я открыл в себе банальную трусость, гармонично дополняющую общую несостоятельность.
Невозможно научиться не верить.
Когда кого-то теряешь, никогда не бывает просто смириться с потерей. И почти никогда её не принять, пока не встанет во всей красе объективная реальность.
Мне хочется повернуть назад...
Мне хочется, чтобы ты не терял веры.
Моё уязвлённое самолюбие требует оправдания.
Эгоистично необходимо восхищение...даже не прощение...
Чувствую себя ослеплённым. Хочу позитивного исхода...
Чувствую... как жизнь на грани... устало...
@музыка:
НС "Сохрани мою тень"
@настроение:
всё равно я сюда никогда не приду умирать
Я хотел сказать тебе, что ты просто напилась, и была весьма далека от изъявлений расположения и благодарности...
Я хотел сказать тебе, что не стоит искать подвоха в собственном совершенстве, иначе однажды ты перестанешь наслаждаться расставленными на других ловушками и сама увязнешь в их сладком клейком плену.
Я хотел сказать тебе, что твоя скользкая самоуверенность идёт тебе гораздо больше спокойной откровенности.
я был бы рад быть твоим врагом, если бы не моё сострадание к тебе...
Я хотел сказать тебе, что я никогда не смог бы полюбить такую, как ты.