Прикасаюсь тихонько, как к надуманной тайне, приоткрытой странице книги, которой знаешь сюжет.
Не берусь сожалеть мечтаю бесплодно, перечёркиваю фразы, отпускаю мысли, которых нет.
Шёл-летел до метро, в зябком ночном воздухе, вталкивал себя в текст, прогоняя мысли о тебе. Выбирался из подземки, хотелось бежать вприпрыжку, перепрыгивая через несуществующие лужи, и хотелось тебе говорить о том, как хорошо это подёрнутое облаками небо, и привычные действия, заведённый порядок - всё казалось вдруг совершенно нелепым и несущественным, и имя твоё билось где-то в сознании, как пульс.
Мои рассудочные мысли о том, как много можно было бы тебе показать и открыть, мои рассуждения о том, сколько я нахожу в тебе привлекательности и соответствия - всё таяло, бесполезное, неуверенное и блёклое.
Я заметил, что даже не думал, как обычно, упорядоченно и размеренно, переплетая слова с образами и ощущениями связно, как в чёткой таблице, и стоило чуть расслабиться, как они отправлялись хаотично бродить по странным картинам, взрагивая.
Я любил этот мир, я будто нежно, как никогда, любил своих, несчастных и измученных, совсем не попробовавших этого пьяного безумия, которое меня охватило.
Я думал, как мне нужен глоток свежего воздуха, что-то новое, может быть изведанное, но забытое, чтобы выбраться из давящей меня серой тоски, постоянного напряжения последних сил.
Нет, ты не спасёшь меня, и не вдохновишь на небывалые подвиги, для этого я уже слишком стар.
Но спасибо тебе за вспышку этой весны, за проигранную в несколько аккордов историю, которой хватит, чтобы нежно лелеять воспоминания о ней.