адепт тлена и безысходности
отрывок фанфика по Модао, осторожно, это больно
Кровь кипела, застилая горизонт алым. Алый горизонт на белом облачным небе, подобный крови, проступающей на белоснежных полосках бинтов. Водопад серебристых звёзд рассеял насыщенно-красное марево, призрачным инеем покрывая новую резаную рану. Тонкая полоска отсечённой плоти упала на землю, и казалось, будто от неё тоже отлетел сноп серебряных искр. Где-то за пределами восприятия, вечность спустя, послышался звук, раздражающе назойливый.
- Что ты кричишь? Я же только начал. Что, не можешь ответить?
Ошмёток кровавой плоти, вынутый изо рта Чан Пина, скукожился и уже начал темнеть, затмеваемый куда более яркими свежими частичками его тела. Этот язык, взывавший к благородным сердцам о помощи, не достоин пополнить его коллекцию.
Сюэ Ян не видел сейчас обнажённого мужчину, цепко привязанному к деревянному столбу прочными струнами неразрываемой верёвки. Он не видел крови, струящейся из порезов над глазами, и заливающей лицо жертвы, не слышал звука падающих капель, разбивавшихся о землю. Он видел белое небо и насыщенный, чистый, алый горизонт своей боли, готовой обратиться терпением. Он видел, как складываются в обезоруживающе обаятельную улыбку знакомые губы, как ободряюще рука касается его руки, а затем срывался в пропасть и смотрел на то, как он сам распят на столбе, а выскальзывающий из объятий морозных узоров лёгкий и меткий клинок, как масло, иссекает его плоть.
Он оттянул левый сосок жертвы, проверяя эластичность кожи, заставляя её растягиваться до тех пор, пока горошинка плоти не начнёт выскальзывать из цепкой хватки пальцев. Уцепившись покрепче, Сюэ Ян сделал точное и аккуратное движение и тут же выпустил из рук, почти брезгливо, оставшийся у него в руках безжизненный бледнеющий ошмёток. Невнятный крик жертвы запаздывал, и между выверенным движением лезвия и этим звуком разверзлась бездна. Бездна чёрного одиночества, абсолютно лишённого красок, посреди которой парит одна-единственная снежинка. Сюэ Ян бросается ей наперерез, выхватывает её прозрачный и хрупкий силуэт из давящей пустоты, и тотчас же её совершенный узор трескается, расплывается, тает на его ладони.
На последней ноте крика несчастного Шуан Хуа снова взлетел и нанёс несколько ударов, как нож мясника, готовящего вырезку, стругая мясо на груди Чан Пина. После отрезания правой части груди глава клана Чан смолк. Сюэ Ян не обратил на это никакого внимания, опускаясь на колени, невольно повторяя движение Сяо Синчэня, разрываемого на части открывшейся ему страшной правдой. Тишина упала на опустевший дворик, разломилась и выгнула спину, как готовящаяся к прыжку кошка.
Придя в себя, Сюэ Ян обнаружил, что жертва не шевелится.
- Проснись, я ещё с тобой не закончил! - закричал он и хлестанул Чан Пина ладонью по щеке.
Через несколько звонких, окончательно загоняющих тишину в угол ударов, Сюэ Ян удовлетворённо усмехнулся, видя, что залитые кровавым дождём веки связанного шевельнулись.
Меч снова ожил, отсекая обречённому левую кисть.
- Зачем тебе понадобилось просить у него справедливости? Зачем ты втянул его во всё это? Почему ты не мог просто тихо сдохнуть вместе со всеми своими родичами?
За левой кистью последовала правая.
Безумие плескалось в глазах. Удар за ударом Сюэ Ян делал руки Чан Пина короче, пока ему не пришлось отступить на шаг, поскользнувшись на кровавой каше под ногами. Надрезы срезали плоть чисто, на мгновение оставляя после себя призрачное сияние снега.
Кровь бурлила, заставляя терять зрение.
- Какого чёрта ты смотришь на меня? Какое ты имеешь право смотреть? Какое ты имеешь право видеть?!
Сюэ Ян опустил меч и достал нож. Совсем не ювелирными дёргаными движениями он вырезал глаза Чан Пина и, швырнув их чуть в сторону от остывших обрезков, некогда бывших частями изуродованного им человека, наступил на них, заставляя лопнуть с хлюпающим звуком, пощекотавшим вновь подступающую тишину, пришедшую на смену крику, по пронзительности почти способному сравниться с объёмно и камерно звучащей болью его души.
Чан Пин не смог выдержать боли, когда Сюэ Ян не успел ещё добраться до колен. Сюэ Ян не ощутил момент его смерти, завоёванный мгновением раньше пленом невидимых струн, затянувших его тело в сеть. Струны вгрызаются в кожу, разрывая его на тысячу кусочков, сжимаются всё плотнее, врываются в него в ритме пульсирующих струек крови, вытекающих из рассечённой шеи Сяо Синчэня. Разорвав власть марева, Сюэ Ян набросился на Чан Пина, шинкуя без разбора оставшиеся ещё неповреждёнными участки его бедёр, ягодиц, живота.
Кровь из остывающего тела больше не выплёскивалась. Последним ударом Сюэ Ян отсёк Чан Пину голову, затем тщательно вытер Шуан Хуа, не оставив на нём ни пятнышка, и вложил его в ножны.
ссылка на фанфик хочу почитать!ficbook.net/readfic/8980511/22954246#part_conte...
Кровь кипела, застилая горизонт алым. Алый горизонт на белом облачным небе, подобный крови, проступающей на белоснежных полосках бинтов. Водопад серебристых звёзд рассеял насыщенно-красное марево, призрачным инеем покрывая новую резаную рану. Тонкая полоска отсечённой плоти упала на землю, и казалось, будто от неё тоже отлетел сноп серебряных искр. Где-то за пределами восприятия, вечность спустя, послышался звук, раздражающе назойливый.
- Что ты кричишь? Я же только начал. Что, не можешь ответить?
Ошмёток кровавой плоти, вынутый изо рта Чан Пина, скукожился и уже начал темнеть, затмеваемый куда более яркими свежими частичками его тела. Этот язык, взывавший к благородным сердцам о помощи, не достоин пополнить его коллекцию.
Сюэ Ян не видел сейчас обнажённого мужчину, цепко привязанному к деревянному столбу прочными струнами неразрываемой верёвки. Он не видел крови, струящейся из порезов над глазами, и заливающей лицо жертвы, не слышал звука падающих капель, разбивавшихся о землю. Он видел белое небо и насыщенный, чистый, алый горизонт своей боли, готовой обратиться терпением. Он видел, как складываются в обезоруживающе обаятельную улыбку знакомые губы, как ободряюще рука касается его руки, а затем срывался в пропасть и смотрел на то, как он сам распят на столбе, а выскальзывающий из объятий морозных узоров лёгкий и меткий клинок, как масло, иссекает его плоть.
Он оттянул левый сосок жертвы, проверяя эластичность кожи, заставляя её растягиваться до тех пор, пока горошинка плоти не начнёт выскальзывать из цепкой хватки пальцев. Уцепившись покрепче, Сюэ Ян сделал точное и аккуратное движение и тут же выпустил из рук, почти брезгливо, оставшийся у него в руках безжизненный бледнеющий ошмёток. Невнятный крик жертвы запаздывал, и между выверенным движением лезвия и этим звуком разверзлась бездна. Бездна чёрного одиночества, абсолютно лишённого красок, посреди которой парит одна-единственная снежинка. Сюэ Ян бросается ей наперерез, выхватывает её прозрачный и хрупкий силуэт из давящей пустоты, и тотчас же её совершенный узор трескается, расплывается, тает на его ладони.
На последней ноте крика несчастного Шуан Хуа снова взлетел и нанёс несколько ударов, как нож мясника, готовящего вырезку, стругая мясо на груди Чан Пина. После отрезания правой части груди глава клана Чан смолк. Сюэ Ян не обратил на это никакого внимания, опускаясь на колени, невольно повторяя движение Сяо Синчэня, разрываемого на части открывшейся ему страшной правдой. Тишина упала на опустевший дворик, разломилась и выгнула спину, как готовящаяся к прыжку кошка.
Придя в себя, Сюэ Ян обнаружил, что жертва не шевелится.
- Проснись, я ещё с тобой не закончил! - закричал он и хлестанул Чан Пина ладонью по щеке.
Через несколько звонких, окончательно загоняющих тишину в угол ударов, Сюэ Ян удовлетворённо усмехнулся, видя, что залитые кровавым дождём веки связанного шевельнулись.
Меч снова ожил, отсекая обречённому левую кисть.
- Зачем тебе понадобилось просить у него справедливости? Зачем ты втянул его во всё это? Почему ты не мог просто тихо сдохнуть вместе со всеми своими родичами?
За левой кистью последовала правая.
Безумие плескалось в глазах. Удар за ударом Сюэ Ян делал руки Чан Пина короче, пока ему не пришлось отступить на шаг, поскользнувшись на кровавой каше под ногами. Надрезы срезали плоть чисто, на мгновение оставляя после себя призрачное сияние снега.
Кровь бурлила, заставляя терять зрение.
- Какого чёрта ты смотришь на меня? Какое ты имеешь право смотреть? Какое ты имеешь право видеть?!
Сюэ Ян опустил меч и достал нож. Совсем не ювелирными дёргаными движениями он вырезал глаза Чан Пина и, швырнув их чуть в сторону от остывших обрезков, некогда бывших частями изуродованного им человека, наступил на них, заставляя лопнуть с хлюпающим звуком, пощекотавшим вновь подступающую тишину, пришедшую на смену крику, по пронзительности почти способному сравниться с объёмно и камерно звучащей болью его души.
Чан Пин не смог выдержать боли, когда Сюэ Ян не успел ещё добраться до колен. Сюэ Ян не ощутил момент его смерти, завоёванный мгновением раньше пленом невидимых струн, затянувших его тело в сеть. Струны вгрызаются в кожу, разрывая его на тысячу кусочков, сжимаются всё плотнее, врываются в него в ритме пульсирующих струек крови, вытекающих из рассечённой шеи Сяо Синчэня. Разорвав власть марева, Сюэ Ян набросился на Чан Пина, шинкуя без разбора оставшиеся ещё неповреждёнными участки его бедёр, ягодиц, живота.
Кровь из остывающего тела больше не выплёскивалась. Последним ударом Сюэ Ян отсёк Чан Пину голову, затем тщательно вытер Шуан Хуа, не оставив на нём ни пятнышка, и вложил его в ножны.
ссылка на фанфик хочу почитать!ficbook.net/readfic/8980511/22954246#part_conte...
@темы: творчество, Mo Dao Zu Shi