адепт тлена и безысходности
Спи, маленький чернокрылый ангел. Ночь будет баюкать тебя нежным ветром, день не разбудит яркостью красок. Близкая весна вырастит траву для твоего ложа, неторопливо напоив землю солнцем и дождевой водой. Над тобой станут порхать бабочки, играть тени, изгибаться линии времени и жизни, но их гомон не сможет уже тебя обеспокоить.
Спи, светловолосый мальчик с наивным лицом. Пусть сны, которые тебе приснятся, будут прекраснее неповторимой реальности. Пусть в них ты увидишь свет позабытых звёзд, по которым давно скучал, и пусть, отразившись в твоём взгляде, этот свет прогонит из него нелепую недетскую безысходность. Пусть тебе снятся ледяные пещеры, в которых ты никогда не испытаешь холода, любуюясь переплетением затейливых узоров и нитей. Пусть радость наполнит твои сны, а ты, растворяясь в ней, будешь тихо улыбаться уголками пухлых ещё детских губ.
Спи, успокоенное страданием дитя. Ты пережил не слишком много для недолгих своих лет, ты умел чёрной тенью нависать над жертвой и одним точным движением перерезать ей горло. Ты всегда знал, что существует добро и зло, и всегда творил зло, не задумываясь о моральных обоснованиях. Ты губил всё, что могло подарить тебе наслаждение только будучи живым, ты разрушал всё, что находил прекрасным, не делая осознанного выбора, не следуя своей природе или чьим-то указаниям. Ты разрушал вопреки. Ты никому не собирался доказывать абсурдностью атеизма существование бога, ты не собирался бросать своему создателю вызов, просто ты думал, что страдания научат тебя быть равнодушным.
Маленькие златокудрые девочки, так совершенно смеявшиеся на солнце, начинали неэстетично плакать, когда ты разрезал их нежные розовые животики лезвиеподобными когтями. Когда они умирали, их личики искажались гримасой смешанной боли и ненависти, но они не просили пощады, потому что дети лучше взрослых различают непреклонность обращённого на них взгляда.
Ты любовался материнской любовью, которую не успел испытать в полной мере, и убивал сына, чтобы взглянуть на страдания его матери.
Осторожным, но верным движением пальцев, ты мог прервать, незаметно ни для кого, дитя во чреве женщины и не покидать её, пока его разлогающийся трупик не отравит её кровь.
Тебя не остановила великая любовь, не поразила карающая рука справедливости, не успокоило всепрощающее добро. Ты просто однажды устал от восторга смерти, сел на поросший мхом камень и безвучно заплакал. Потом ты расправил крылья, позволил ветру нести тебя и стирать твои слёзы. Ты мчалсянад землёй и искал красоту не подвластную смерти. Но когда, остановив на мгновение дикий полёт, ты осознал, что твоя красота лишь в живущем, ты ринулся вниз. Ты опустился на колени, затем упал лицом в чуть сырую землю, недавно освобождённую от тяжести и укрытия растаевшего снега, и уснул.
Спи, ребёнок, несущий смерть, да будет крепким твой сон. Когда ты проснёшься, всё будет по-прежнему, но захочешь ли ты просыпаться...
Спи, светловолосый мальчик с наивным лицом. Пусть сны, которые тебе приснятся, будут прекраснее неповторимой реальности. Пусть в них ты увидишь свет позабытых звёзд, по которым давно скучал, и пусть, отразившись в твоём взгляде, этот свет прогонит из него нелепую недетскую безысходность. Пусть тебе снятся ледяные пещеры, в которых ты никогда не испытаешь холода, любуюясь переплетением затейливых узоров и нитей. Пусть радость наполнит твои сны, а ты, растворяясь в ней, будешь тихо улыбаться уголками пухлых ещё детских губ.
Спи, успокоенное страданием дитя. Ты пережил не слишком много для недолгих своих лет, ты умел чёрной тенью нависать над жертвой и одним точным движением перерезать ей горло. Ты всегда знал, что существует добро и зло, и всегда творил зло, не задумываясь о моральных обоснованиях. Ты губил всё, что могло подарить тебе наслаждение только будучи живым, ты разрушал всё, что находил прекрасным, не делая осознанного выбора, не следуя своей природе или чьим-то указаниям. Ты разрушал вопреки. Ты никому не собирался доказывать абсурдностью атеизма существование бога, ты не собирался бросать своему создателю вызов, просто ты думал, что страдания научат тебя быть равнодушным.
Маленькие златокудрые девочки, так совершенно смеявшиеся на солнце, начинали неэстетично плакать, когда ты разрезал их нежные розовые животики лезвиеподобными когтями. Когда они умирали, их личики искажались гримасой смешанной боли и ненависти, но они не просили пощады, потому что дети лучше взрослых различают непреклонность обращённого на них взгляда.
Ты любовался материнской любовью, которую не успел испытать в полной мере, и убивал сына, чтобы взглянуть на страдания его матери.
Осторожным, но верным движением пальцев, ты мог прервать, незаметно ни для кого, дитя во чреве женщины и не покидать её, пока его разлогающийся трупик не отравит её кровь.
Тебя не остановила великая любовь, не поразила карающая рука справедливости, не успокоило всепрощающее добро. Ты просто однажды устал от восторга смерти, сел на поросший мхом камень и безвучно заплакал. Потом ты расправил крылья, позволил ветру нести тебя и стирать твои слёзы. Ты мчалсянад землёй и искал красоту не подвластную смерти. Но когда, остановив на мгновение дикий полёт, ты осознал, что твоя красота лишь в живущем, ты ринулся вниз. Ты опустился на колени, затем упал лицом в чуть сырую землю, недавно освобождённую от тяжести и укрытия растаевшего снега, и уснул.
Спи, ребёнок, несущий смерть, да будет крепким твой сон. Когда ты проснёшься, всё будет по-прежнему, но захочешь ли ты просыпаться...
-
-
20.06.2006 в 09:08-
-
20.06.2006 в 17:53счастья тебе
-
-
20.06.2006 в 18:16Понь, спасибо.